Сутры 1.12. - 1.15. Абхьяса и вайрагья. Два фундаментальных подхода в йоге

Ну вот, я снова на борту самолета, лечу в Индию на кумбхамелу. Путешествие, как обычно, высвобождает некоторое количество времени и создает романтическое настроение, способствующее творчеству, что, безусловно, плюс при написании блога. Однако тут же актуализировался и минус – моя любимая библиотека, вероятно, уникальная в своем роде, теперь далеко, Интернет в Индии есть не везде и при написании придется полагаться более на память, чем на книги. А статья об абхьясе и вайрагье уже три недели крутится у меня в голове и просится быть написанной, несмотря на сложность категорий. Так что если я ошибусь в деталях или по мелочи, не придирайтесь, а доброжелательно ) пишите в комментах – по прибытии домой перепроверю и исправлю. Итак, перейдем к делу.

Следующие 5 строф (1.12-1.16) Патанджали посвятил введению и определению понятий абхьяса и вайрагья, которые, по его мысли, являются методами достижения состояния читта-врити-ниродхи.

Об этом прямо говорит строфа 1.12, которая содержит уже знакомые читателю слова:

अभ्यासवैराग्याभ्यां तन्निरोधः ॥१२॥

1.12 abhyāsa-vairāgyābhyāṃ tan-nirodhaḥ 

tan – переводится как эти, что, с учетом контекста предыдущих строф, перечисляющих виды вритти, может дать перевод:

1.12 их (вритти) ниродха достигается абхьясой и вайрагьей 

Таким образом, вероятно, эти категории в контексте практики йоги имеют фундаментальное значение. Однако в отличие от многих других терминов, хорошо прижившихся в санскритском оригинале в русско- да и англоязычной йоге, таких как яма, нияма, карма, дхарана, даже самскара, термины абхьса и вайрагья практически забыты и обходятся стороной. Их почему-то не используют и не комментируют. Практика показывает, что такое часто случается при недостатке понимания соответствующих категорий.

Итак, начнем разбираться с сутью этих слов. Большинство переводчиков переводят данные слова достаточно однотипно, что, возможно, и создает ложную иллюзию понимания. Слово абхьяса переводится как упражнение, или постоянная практика, что очень здраво, поскольку опирается на корень означающий «повторение». Наверное, русское слово упражнение, означающее вид деятельности связанный с обучением через многократное повторение, здесь просто идеально.

Поле переводов слова вайрагья, в принципе, чуть шире, хотя и построено вокруг одного смыслового ядра. Грамматически слово vairagya (वैरग्य) произведено от корня "rañj" (रञ्ज्) путем присоединиения к нему первичного суффикса "а" (получиться "rāga" - "окрашенность, страсть", приставки "vi" (वि) в данном контексте "выделение", "устранение" и вторичного суффикса -"ya(ṇa)" (य(ण)), который трансформирует букву "i" из приставки по правилу вриддхи в "ai", и образует из слова абстрактное существительное мужского рода - вайрагья. Что то примерно "устраненность окрашенности". В интернете встречается и другое объяснение слова вайрагья: "Ваю – ветер, сушить; рага – эмоция, настроение. Таким образом, вайрагья переводится как «усушение эмоций». Это эстетичное, и курьезное объяснение, но увы неверное. 

Слово вайрагья настолько активно используется в индийских Традициях, что оно приобрело массу значений вокруг этимологического ядра. То же касается переводов - бесстрастие, отрешенность, непривязанность и даже – экзотично – раскрепощение (Фальков). Но в контексте ЙС это не страшно, поскольку Патанджали дает свое определение этой категории.

Таким образом, казалось бы, все ясно: абхьяса и вайрагья – это упражнение и отрешенность, при помощи которых достигается ниродха. Однако удовлетворение от такого прочтения не наступает. Во-первых, потому что строфа в таком переводе логически небезупречна. Упражнение – это вид деятельности, а отрешённость или бесстрастие – состояния сознания. Поставить две несоразмерные категории в виде перечисления корректно мыслящий человека, а тем более знаток логики, безусловно, не мог, иначе он уподобился бы Шляпному Болванщику, который пытался узнать, чем ворон отличается от письменного стола. Надо сказать, это несоответствие, видимо, чувствовали многие из изучавших Йога Сутру. Так Ригин попытался обойти его, переведя abhyāsa-vairāgyābhyāṃ не как две, а как одну категорию «практика отрешенности»

1.12 Ограничение их (этих 5 видов Вритти) дает практика отрешенности (Вайрагья). (пер. Ригина).

Такой перевод строфы снимает внутреннее логическое противоречие и даже делает ее легко понимаемой и используемой в контексте практики, однако согласиться с таким прочтением я не могу по простой причине: в строфах 1.13 и 1.15 Патанджали дает определение каждого из терминов в отдельности. Поэтому проблема не снята. Почувствовал и, вероятно, пытался обойти эту проблему и Свами Сатьянанда Сарасвати, который в своем комментарии к ЙС перевел слово абхьяса, но воздержался от перевода вайрагьи и, таким образом, логическое несоответствие оказалось скрытым от недостаточно дотошного читателя. 

Есть и другая – теперь уже смысловая проблема. Слова упражнение и отрешенность плохо подходят друг другу. Например, если бы мы спросили современного тренера о том, что надо, чтобы добиться успеха, то он сказал бы – постоянные упражнения и желание результата. А упражнение и отсутствие эмоций – неподходящая парочка. Кстати, это видимо заметил Вивекананда, который перевел строфу 1.14, комментирующую суть упражнения, следующим образом:

1.12 Его (упражнения) почва укрепляется продолжительными и постоянными усилиями, сопровождаемыми страстной любовью [к достигаемой цели]. (пер. Вивекананды).

«Страстная любовь к цели», безусловно и с очевидностью, способствует достижению любой цели, но такой перевод явно противоречит идее перевода вайрагьи, как отрешенности или безэмоциональности. Я даже склонен думать, что сам Вивекананда драматизировал свой перевод (поскольку о «страстной» любви в тексте ничего нет), именно чтобы оттенить эту идею, понимая, что что-то здесь не так. 

Если же спрятать голову в песок и не придать слову вайрагья значения, то строфа станет вообще неинформативной. То, что для достижения любого результата надо много пахать, одинаково хорошо понимали и сейчас и две тысячи лет назад, и объяснять это отдельной строфой смысла нет. 

Итак, остается разбираться самим. Как обычно, для того, чтобы сделать это, попробуем понять не только то, что написал Патанджали, но и почему и для чего он мог написать именно так.

Прежде всего, памятуя о привычке Патанджали самостоятельно определять все используемые в тексте термины, переведем самостоятельно соответствующие строфы.

तत्र स्थितौ यत्नोऽभ्यासः ॥१३॥

1.13 tatra sthitau yatno'bhyāsaḥ 

tatra – здесь; 

sthitau – быть устойчивым, укоренившимся, остающимся; 

yatna – усилие; 

abhyāsaḥ – абьяса. 

Составим перевод: 

1.13 Здесь (в смысле в тексте) абхьяса – это усилие быть устойчивым [1]

Таким образом, Патанджали, действительно, дал исчерпывающее объяснение термина. Некоторые переводчики, например Островская и Рудой, для того, чтобы усугубить понимание строфы, добавляют слово читта (сознание в понимании Остр. и Руд.) к устойчивости. Вивекананда же, напротив, расширяет смысл слова устойчивость, заменяя его контекстным «удержанием вритти». Оба перевода, действительно, несмотря на свои различия, говорят об одном и том же и уточняют понимание, но мне кажется излишним добавлять слова, поскольку в русском языке термин «устойчивость» в применении к человеку, как раз и ассоциируется с устойчивостью сознания, эмоциональной устойчивостью, невозмутимостью (последнее – прекрасный термин )) и т.д. 

Если соотнести это высказывание с нашим привычным опытом, то мы получим самый простой и самый очевидный вариант практики йоги, который сводится к волевому усилию контролировать свои состояния. Надо сказать, что это весьма распространенный подход к психопрактике, который мы встречаем в техниках стоиков и киников, практиках обетов, любых тренировках на пределе возможности, в поведенческих тренингах в духе бихейвиоризма, в аутогенной тренировке Шульца и сотнях других систем.

स तु दीर्घकालनैरन्तर्यसत्कारासेवितो दृढभूमिः ॥१४॥

1.14 sa tu dīrgha-kāla-nairantarya-satkārāsevito dṛḍha-bhūmiḥ 

sa – это; 

tu – но; 

dīrdha – длительный; 

kāla – время; 

nairantarya – без перерыва, непрерывно; 

satkārāsevito – мягкое обращение, уважение, почтительность, обобщим словом «аккуратность»; 

satkārāsevito – хорошо выполняемый; 

dṛḍha – твердо, прочно; 

bhūmiḥ – обоснованный. 

Сложим перевод:

1.14 это состояние (устойчивости) становится привычным при длительной, непрерывной, аккуратной практике 

Как вы видите, Вивеканандовской «страстной любви» здесь нет, но она и не нужна. Также я допустил вольность, говоря не о твердом состоянии, а о привычном, поскольку это более соответствует сути описания. Также местоимение sa – это, которое большинство переводчиков адресовали к рассматриваемому термину абхьяса, я адресовал основной категории устойчивость предыдущей строфы. В целом перевод получился здравым и внутренне не противоречивым.

दृष्टानुश्रविकविषयवितृष्णस्य वशीकारसंज्ञा वैराग्यम् ॥१५॥

1.15 dṛṣṭānuśravika-viṣaya-vitṛṣṇasya vaśīkāra-saṃjñā vairāgyam

dṛṣṭa – увиденный 

аnuśravika – услышанный 

viṣaya – объект 

vi-tṛṣṇa-sya – без страстного желания (слово происходит от «любимой» категории буддистов trishna, которая выражает привязанность или страстное желание), однако учитывая, что именно это слово ключевое для понимания сути вайрагьи – пока не удовлетворимся таким переводом

vaśīkāra – мастерство 

saṃjñā – знание, знак, эмблема, осознание 

vairāgyam – вайрагья. 

Теперь вернемся к слову vitṛṣṇasya. Сложность понимания этого слова состоит в том, что существует довольно широкий спектр переводов категории tṛṣṇa – от «страстного желания обладания», «тяги» и «жажды» до «привязанности» и «эмоции». Возможно, для литератора или лингвиста эти слова и близки по смыслу, но для психолога, а тем более человека изучающего психопрактики – между ними пропасть. Как и в случае с различными пониманиями ниродхи, из разных переводов возникнет совершенно различная практика. Сложность увеличивается тем, что, будучи активно представленным в буддизме, слово tṛṣṇa уже имеет сложившуюся традицию переводов. Правда, при переводе текстов по йоге она отличается от буддийской. Как это часто бывает при переводе религиозных текстов, переводчик, с одной стороны, попадает под их очарование, а с другой – начинает вкладывать в духовные термины, используемые в тексте, свою духовность. А проверить точность в отрыве от практики невозможно (см. статью «трудности перевода»). Так, тапас – становится аскезой, ишварапранидхана – богоискательством и т.д. На мой взгляд, нечто подобное произошло и с рассматриваемой нами категорией. Значительное количество переводов буддийских текстов было сделано в викторианские времена учеными-протестантами, которые и заложили несколько викторианский взгляд о необходимости быть безэмоциональным в понимание буддизма. А уже оттуда это понимание пришло в йогу. 

Учитывая сказанное, а также здравый смысл, полностью откажемся от понимания вайрагьи как техники устранения эмоций и желаний. Тем более что весь мировой опыт доказывает полную бесперспективность такой практики, как невозможно устранить процесс пищеварения или потоотделения. Любая попытка «устранить» эмоции и желания приводит лишь к их вытеснению в подсознание. Описания «искушений» христианских святых – тому яркий пример. Да и жизнеописания как древних риши, так и современных Мастеров и Учителей йоги показывают нам людей эмоциональных, даже экспрессивных, а вовсе не «усушеных». Однако, как бы там ни было, все значения слова тришна лежат в эмоциональной сфере.

Далее, частичка vi- в начале слова указывает или на отрицание чего-то (так и не понятой нами тришны), его преодоление или дифференциацию vi- («раз-/рас-»). Грубо говоря, искомое слово может быть сказано как «раз-тришивание». Последнее может быть подсказкой, поскольку напоминает вполне реальную группу психопрактик, связанных с раз-отождествлением с эмоциональными состояниями. Суть практик такого рода сводится к тому, что человек переживая те или иные состояния (причем в данном случае не важно «желание» это, «жажда» или что другое), созерцает их в себе, не вовлекаясь, или любым другим способом разотождествляется с ними. К этому типу практик относится и тибетская Махамудра, и медитация Тилопы, и все техники телесно-ориентированной психотерапии, и рефрейминг НЛПеров, и метод систематической десенсибилизации, и сотни других абсолютно рабочих техник в самых разных системах психопрактик от древнейших до современных. 

Такой перевод нестандартен, но не противоречит тексту, зато возвращает на свои места логику изложения. 

1.15 Разотождествление с эмоциями к увиденным и услышанным объектам – признак мастерства в вайрагье.

Таким образом, начинает возникать возможное понимание логики текста, а именно того, почему Патанджали разместил рядом две рассматриваемые нами категории. 

Фактически, автор ЙС указал два возможных метода работы с психикой, в той или иной форме используемые во всех более поздних системах психопрактик: метод контроля эмоциональных состояний и метод разотождествления с ними. 

Пользуясь неожиданно подвернувшимся вайфаем, размещу готовую часть статьи, а продолжу изложение в следующем посте. Привет всем из Варанаси :)

__________________

[1] Здесь и далее жирным курсивом я буду давать мой вариант перевода, а просто курсивом – все остальные.