Сутра 1.16. Гуны: саттва, раджас и тамас

Строфа 1.16 Йога сутры содержит упоминание категории «гуны», поэтому для ее понимания нам необходимо предварительно разобраться с этой категорией, чем мы и займемся. 

По идее, термины обозначающие каждую из трех гун: саттва, раджас и тамас – на слуху у всех, кто имеет отношение к йоге, даже в ее самых попсовых вариантах. Однако, парадокс ситуации состоит в том, что используя эти термины в различных прикладных аспектах – от «ведической» кулинарии до хатха йоги, практически никто не пытается понять определения: ЧТО же такое гуны в общем виде?
Причем далеки от понимания не только около-эзотерики, но и специалисты в области индийской культуры и философии. Ощущение такое, что к категории настолько привыкли, что перестали «заморачиваться» ее точным смыслом. В большинстве случаев три-гуны вводят на «чистой вишудхе», т.е. через разного рода метафоры. Так кришнаиты любят эмоциональные метафоры: саттва – возвышенность, благость, раджас – страсть, тамас – невежество; аюрведисты, – физиологические, например тамас – это сонливость. Даже специалисты индологи пользуются метафорами, правда, гуманитарного характера. Выдающийся ученый Макс Мюллер соотнес три гуны с Гегелевской триадой тезис-антитезис-синтез. 

Циммер (Индийская философия, с.295 и сл.) пользуется менее согласованной системой метафор, по-сути объясняя каждую из гун отдельно. По его мнению "саттва" от sat – "быть", саттва есть то, что хорошо существует, что добротно. Раджас автор понимает как "нечистота", "краски" (месячные) и вообще "грязь". Автор напоминает, что "раджас" вообще значит "пыль", та красная пыль, которая десять месяцев в году носится в знойном воздухе Индии, а в период дождей превращается в липкую, непролазную грязь. Значение слова "тамас" споров не вызывает: это физическая и душевная тьма». Разумеется, при таком рваном объяснении становится непонятно что делает эти три категории единым философским объектом «три-гуна». 

Дасгупта (История философии, I,243-244) «настаивает на вещественности гун, утверждая, что Санкхья не мыслит качества без материального субстрата, колеблется лишь плотность субстрата, наличие же его обязательно. Саттву автор понимает как материю мысли (intelligence stuff); раджас – как материю энергии (energy stuff) и тамас – как материю массы (mass stuff)»[1]. Однако, в свете современной физики следует понимать, что любая субстанциональность есть не более чем метафора, поэтому будем считать это еще одним метафорическим способом описания. 

В общем, как это часто случается, проблема при более глубоком изучении становится менее понятной, чем казалась до него. И тем не менее, попробуем разобраться. 

Как обычно, для того, чтобы понять сложный термин, необходимо рассмотреть его историю и использование в разных контекстах и ситуациях. 

К сожалению, в этом рассмотрении мы не можем опереться на текст ЙС, поскольку это вторая (после читты, как надеюсь помнит читатель) категория, которую сам автор ЙС не определяет, видимо, считая очевидной или привычной для своего круга читателей. Поэтому попробуем поискать эту категорию в других классических текстах. 

Прежде всего, категория гуна немедленно обнаруживается в Махабхарате, многократно упоминаясь в главах Мокшадхарма, Анугита и, конечно, Бхагаватгите. В последней ей посвящена вся 14 глава, которая таки и называется «Йога освобождения от трех гун». Будучи основополагающей категорией Санкхьи, гуны встречаются в Санкхья карике и ее классических комментариях. Система описания, крайне напоминающая о трех гунах, а именно концепция трех дош, описывается в основных трактатах по Аюрведе: Чарака самхите и Суршута самхите и Аштанга хридайе самхите. Таким образом, упоминания трех гун буквально пропитывают все духовное наследие Индии, исключая буддизм, который по мнению Радхакришнана имел одно из фундаментальных отличий от санкхьи именно в не использовании категорий Пракрити и концепции трех гун. 

Санкья, вероятно, является древнейшей из даршан, которая превосходит по древности и буддизм[2] и можно предположить, что именно она ввела в обиход категории гун, однако интересно поискать их прообраз в еще более древних пластах культуры. 

Наиболее глубокое изучениеданного вопроса в русскоязычном пространстве приводит уже упомянутый нами великий переводчик Махабхараты В.Л. Смирнов в своей концептуальной статье «Санкхья и йога». Приведу несколько выдержек:

«Дейссен считает, что наиболее ранней упанишадой, упоминающей о гунах как таковых, является "Шветашватара-упанишада" 

Автор считает, что наиболее ранним памятником, излагающим теорию гун, является "Шветашватара-упанишада" (I, 3; IV, 5; V, 7; VI, 3-4, 11) и обращает особое внимание на полное совпадение "Шветашватары" (IV, 5) и "Махараянии" (X, 5):

Одна коза красно-бело-черная

Порождает много ягнят, ей подобных;

Один козел ее покрывает,

А другой козел оставляет.

Дейссен ссылается на толкование этого места Шанкарой: тройной цвет козы символизирует три гуны, а коза пракрити. Ту же символику Шанкара видит и в "Чхандогья-упанишаде"(VI, 4), где говорится, что мир состоит из трех основ: жара, воды и пищи. Все вещи состоят из красного (lohita), светлого (çukla) и темного (krischnaj). 

«Из европейцев ярым поборником различения ранней и поздней Санкхьи является Дальман, один из немногих исследователей, глубоко изучивших философские тексты "Махабхараты". Автор категорически утверждает, что "классическая" Санкхья вторична, эпическая – первична. Дальман связывает раннюю Санкхью с "Ригведой" и приводит интересную параллель; в "Ригведе" (VIII, 58, 2) сказано:

"Огонь один, а дров много; 

одно Солнце производит все; 

одна заря освещает эту (вселенную), 

Это Одно произвело Все".

В "Махабхарате" (XII, 350, 10), говорится: 

"Единый Пожиратель жертв(Огонь) 

во многих местах разгорается; 

Один ветер во многих местах веет в мире. 

И Один пуруша без гун, всеóбразный". 

В Чхандогья-упанишаде (VI, 3-4). «В III кханде говорится, что "То божество" – Сущее, согласно II кханде, возжелало размножиться в трех состояниях (трех божествах); в жаре (tejas), в воде (apas) и в пище (anna). В каждом из них Сущий возжелал быть троичным. В IV кханде говорится, что все, происходящее от tejas, красного цвета (как раскаленные угли); происходящее от воды – белого; происходящее от пищи – черного цвета. Дейссен видит в этом месте "Чхандогья-упанишады" зачаток учения о гунах. Сопоставление текстов упанишады и "Мокшадхармы" свидетельствует в пользу такого взгляда». 

Кстати, аналогичную трехцветность «первоначала» мы встречаем в аюрведических текстах. Так Чарака самхита, описывая оджас (дословно, в переводе с санскрита слово "Оджас" обозначает "сила, мощь") пишет (Ч.С.1.17.74-75.): "Субстанция, находящаяся в сердце и окрашенная в белый, красный или желтый цвет называется Оджас. Если Оджас покидает тело, то организм разрушается и человек умирает. В развивающемся теле живого существа в первую очередь образуется Оджас. Он имеет цвет топленого масла, вкус меда и пахнет как свежий рис, с которого только что сняли шелуху. Как пчелы собирают мед с раскрывшихся цветов и плодов, так все органы человеческого тела собирают Оджас для исполнения своих функций". 

Таким образом, пусть и с некоторыми натяжками, учение о гунах можно считать древнейшим и уходящим корнямив Веды. Однако, что такое гуны мы по прежнему не понимаем. Попробую дать свое культурно-психологическое объяснение этой категории.

Начну издалека. Замечено, что любая культура в основу своего описания Мира закладывает то или иное число. Существуют культуры бинарные, такие как китайская, видящая в мире соединение двух начал инь и ян. Бинарной, основанной на цифре 2 являлась зороастрийская культура, впервые разделившая мир на два борющихся начала – доброе (Ахурамаздра) и злое (Ангроманью)[3]. Греческая культура любила цифру 4: четыре первоэлемента, четыре стороны света, четыре сезона, психотипа и т.д. Вавилонская культура боготворила семерку. Ей мы обязаны семью днями в неделе и септенером астрологии. Поздние буддисты все сводили к цифре 6. Примеры можно продолжить. 

Но для нас важным является то, что ведическая культура с трепетом и уважением относилась к цифре 3. Как и все постшаманские космогонии, Мир древних ариев делился на три части (три-лока): нижний мир – Бхур, средний – Бхувах и верхний Сварг. Такое разделение в точности соответствовало триаде – Хель - Мидгард - Асгард в скандинавской мифологии, а также языческой (или неоязыческой:)) триаде Навь-Явь-Правь. Поиск названий в других классических или новых шаманских системах предоставляем читателю. 

Однако для нас важна сама идея троичности мира постшаманской мифологии. Я считаю, что изначальная протоконцепция гун была завязана именно на эту триаду.

Подтверждения этой точки зрения можно найти в более поздних, уже философских источниках, как своего рода пережитки. Так в трактате Таттва каумуди утверждается «Вверху – преобладание саттвы, тамаса – в нижнем миропроявлении. В середине – раджаса».[4] 

Существует и масса других подобных атавизмов, например, соотнесение гуны саттва с божественным (все равноверхним) началом, а тамас – с животным (нижним). Это же подтверждается мнением Сенара, который считает, что в Ведах слово rājas значило "свет", светлые слои Поднебесья, в противоположность тамасу – тьме подземного Мира.

В дальнейшем, по мере философизации первичного мистического мироощущения, первичная триада перестала соотноситься с элементами космогонической иерархии, а начала восприниматься более метафорично, приобретая философский, этический и даже медицинский смыслы. Думаю, именно на этом этапе появляется собственно слово «гуна», которое при непосредственном переводе значит «нить», «прядь», «веревка». Изначальные принципы перестали быть строго вертикально иерархизированы, а стали восприниматься как сложным образом переплетенные между собой, подобно простейшей верёвке, которая «косичкой» сплетена из трех волокон – «гуны вращаются в гунах». Как и в других культурах, по мере развития диалектизма в философии появляется идея об относительности и взаимопереходе-взаимопревращении-взаимозависимости начал. Таким образом, учение о гунах излагает, например, "Анугита" (XIV, 39, 1 и сл.).

"Нельзя говорить о гунах вотдельности о каждой:

Нерасторжимы гуны: саттва, раджас, тамас;

Они одно из другого исходят, одно в другом пребывая;

Друг друга поддерживают, друг за другом вращаясь;

Поскольку саттва вращается, постольку и раджас – в этом нет сомнения.

Поскольку говорится о тамасе и саттве, постольку о раджасе также.

Неразлучные спутники, они совместно совершают дорогу;

Совместно они вращаются, как причина и не-причина".

Идея об иерархичности гун, остается, таким образом, неким пережитком от более архаичных пластов мифологии.

Зная разные группы метафор, описывающие саттву, раджас и тамас, попробуем подобрать некоторую обобщающую метафору или аналогию, которая учитывала бы и иерархичность и относительность гун, а также вбирала в себя все известные на данный момент описания. Как ни странно, но наиболее удачной является естественно научная «энергетическая» метафора. 

А именно: саттву можно соотнести с потенциальной энергией системы, раджас – кинетической, а тамас – с отсутствием энергии вовсе. 

Такая метафора, согласуется с физиологическими описаниями, и интуитивно легко иерархизируется по оси "верх-низ". Действительно, камень, висящий вверху, обладает максимальной потенциальной энергией (саттвой), при падении потенциальная энергия переходит в кинетическую, а упавший камень энергией более не обладает (тамас). Но относительно других предметов, лежащих ниже (например на более низких этажах здания) этот упавший на пол камень по-прежнему обладает возможностью падения, т.е. большей саттвой.. Также в другой системе отсчета, движущейся относительно камня, он обладает и кинетической энергией, поэтому качества саттвы, раджаса и тамаса не абсолютны, а взаимопереходят в друг друга. Конечно, принципа относительности древние индусы не знали, но достаточной диалектичностью мышления они обладали и имели достаточное количество наблюдений в разных сферах. Например: семечко, обладая потенцией к выращиванию растения – саттвично, бурно цветущее растение – раджастично, в упавший с него подгнивший плод – тамасичен. Но именно этот плод имеет в себе новое семечко. Гуны опять «вращаются в гунах».

Другой пример: наполненное дождевой влагой облако саттвично, дождь раджастичен, а влага на земле – тамасична, но одновременно саттвична, поскольку содержит возможность для появления нового облака, да и нового урожая. Секс раджастичен, но он же несет возможность (саттва) зарождения новой жизни, и отключение осозанности (тамас). И так далее…

_____________________

[1] Смирнов «Санкхья и йога». 

[2]Достаточно вспомнить, что буддийская традиция считала первым учителем Будды Арада Каламу, представителя учения санкхьи. 

[3]Заимствованная во время Вавилонского плена, эта теория перекочевала через иудаизм в современные авраамические религии, в т.ч. христианство. 

[4] Сборник «Лунный свет санкхьи» под ред. В. К. Шохина. 

С. 224.