О "пяти переводах Йога-сутры"

Когда-то очень давно, на заре моего изучения Йоги, году в 1986, а может быть и 87 один из моих сокурсников принес на занятия подпольно перепечатанную где-то на заводской типографии брошюрку. Точнее даже не брошюрку, а несколько не переплетённых листов, озаглавленных: «Афоризмы Патанджали». Именно с этого текста, который, как я узнал позже, представлял собой перепечатку перевода  Йога-сутры переведённой на английский Вивеканандой, выполненного Поповым в 1906 и началось мое знакомство с этим великим текстом.

Через несколько лет (где-то в начале 90-х) я предложил моим друзьям, организовавшим нечто вроде эзотерического издательства, собрать воедино все имевшиеся тогда переводы ЙС воедино, по-сутрово, для удобства работы с этим текстом. Изучение санскрита было тогда лишь в проектах и я подумал, что понять подлинное содержание тектса можно будет на основаниии сравнительного анализа переводов. Которые даже на вскидку очень сильно отличались друг от друга.  Так появился буклетик «Йога-сутра - четыре варианта перевода». Впоследствии   их стало пять, а буклетик стал основой известного по всей сети файла «Йога-сутра: пять вариантов перевода». Впрочем, может идея пришла в голову не только мне…. Данный файл, думаю,  помог многим искателям и практикам, но пришла пора дать тщательную и компетентную оценку каждому из переводов.

Перевод Свами Вивекананды

Прежде всего скажу, что как самостоятельный текст этот перевод неплох. Он обладает своей индивидуальностью, простотой и способностью вдохновлять и задаваться вопросами.  Кроме того надо признать, что в силу простого английского на котором он написан, он достаточно точно переведен на русский.

Лет 15-20 назад Владимир Данченко пробовал сделать новый перевод с английского на русский (он доступен в Сети), но по факту, за исключением устранения мелких шероховатостей текст не сильно поменялся.  Тем не менее, при том, что я считаю, что перевод Вивекананды довольно неплох, он обладает огромным количеством недостатков. Кроме того становится очевидным, что на данный перевод оказал огромное влияние перевод Йога-сутры с комментарием Бходжи выполненный Баллентайном. Я бы вообще задал вопрос о том, является ли перевод Вивекананды полностью независимым. Рассмотрим первую страницу перевода.

 

Красным я подчеркнул или выделил те слова, которых вообще изначально не было в тексте. Как мы видим Вивекананда добавил в текст большое количество «лишних» слов. Большая часть этих слов заимствована (как бы прилипла к основному тексту) из комментария Бходжа-вритти, и в этом смысле нельзя сказать, что они абсолютно лишние.  Но справедливости ради, мы понимаем, что мы окрашиваем свое понимание Йога-сутры мыслями Бходжи. Кроме того заметим, что Вивекананда приводит только текст сутры, и для того чтобы объяснить эти лишние слова нужно признать, что он знакомился в Бходжа-вритти или в оригинале или Баллентайновском переводе.

Желтым я подчеркнул слова, которые переведены, не совсем точно или таким образом, что они ограничивают или упрощают смысл. Например, «вот объяснение сосредоточения», однако в тексте сказано «atha yogānuśāsanam» – «вот объяснение йоги». Можно, конечно, переводить слово «йога» как «сосредоточение», но в следующей строчке «yogaścittavṛttinirodhaḥ» он сохраняет слово «йога», согласитесь, какая-то небрежность в этом есть. Особенно, если учесть, что словом «сосредоточение» он переводит термин «самадхи» в другом месте. Это приводит к терминологической путанице при работе с этим переводом.

И наконец, фиолетовым я подчеркнул места, где он одно и то же санскритское слово переводит разными терминами, что, как вы понимаете, еще больше запутывает читателя. Например, «прамана» вритти в одном месте он переводит как «правильное знание» (что если быть точным тоже не совсем верно), а в другом месте он переводит как «доказательство».  Также и слово «вритти» в одном месте переведено как «образ» а в другом «видоизменение». Последнее соответствует пониманию вритти Бходжей, который и определил вритти как «паринамы» - видоизменения. 

Если созерцание файла недостаточно, поясню некоторые выделения для более дотошных читателей. Остальные могут перемотать на анализ следующего текста.

Читта переведена у Вивекананды как «материя мысли». Это явное заимствование Баллентайна.

 

Идея субстанционировать читту, вообще говоря, очень не очевидна, хотя и глубока. Более поздние переводчики отказались от этого, а зря.

В 3-й сутре, «драштар» - «зрящий», отождествляется с пурушей который «находится в своем собственном (в скобках – естественном) состоянии». Такой перевод очень сильно окрашивает и упрощает понимание. Действительно, термин «драштар», происходит от корня «дриш» – «смотреть», (этот корень родственник русского «зри»), «драштар» – «тот, кто зрит», «тада драштур сварупе авастханам» – «тогда драштар находится в своем собственном состоянии, в своей собственной форме». Драштар есть ощущение внутреннего наблюдателя. Это специфический психологический опыт. Когда же мы говорим «пуруша», мы обращаемся к другому типу опыта. Слово «пуруша»  происходит от корня «пур». Он в русском языке тоже представлен в слове «полный». Переживание «пуруши» – это самоосознание своего внутреннего субстанционального «Я» и это уже совершенно другой – субстанциональный взгляд на внутреннее содержание субъекта. От феноменологического способа описания первой шлоки мы приходим к вполне наглядно-субстанциональному. Здесь виден кшатризм переводчика. Все-таки кшатрии часто не любят слишком заумной философии они люди конкретные. Как только Вивекананда добавил эту категорию «пуруша», он фактически предокрасил все практики йоги чем-то более простым.

А следующее слово «естественно» - хотя оно добавлено в скобках, это, довольно мощное философское допущение. Ведь если это «естественное состояние», значит, мы и так к нему придем. Предокрашивается вся духовная практика: нужно приблизиться к естеству, «опроститься» и т.д. Исчезает идея рывка, развития. Читатель видит не весь веер возможных интерпретаций ЙС, а лишь  определенный срез.

В 11-й сутре «память есть следствие неисчезновения…», есть слово «асампрамоша» переведено как «неисчезновение». Но Вивекананда в скобочках добавляет «неисчезновение (вритти)». Это неверно. Патанджали определил память, как  неисчезновение анубхавы, т.е. опыта, переживания. Причем здесь вритти, если вритти у Патанджали строго определено – прамана, випарьяя, викальпа, нидра, смрити. Как оно может не исчезнуть? Более того, это даже логически неверно, потому что память, которая смрити, определяется как неисчезновение смрити. Данный перевод  приводит к  очевидному логическому парадоксу.

12-я сутра, «12. Власть над ним [Вритти] достигается упражнением и отречением [отсутствием привязанности]». Слово «власть» опять же выдает кшатризм, над вритти мы теперь властвуем. Хотя на самом деле в оригинале стоит слово «ниродха». Эта строчка звучит в оригинале так «abhyāsavairāgyābhyāṃ tannirodhaḥ», т.е. «эта ниродха» - tannirodhaḥ, достигается посредством абхьясы, упражнения, и вайрагьи». Но ведь сам Вивекананда переводил слово «ниродха» во 2-й строчке как «удержание», а здесь как  «власть».

Еще загадочнее добавление к 14-й строчке, которая блуждает из одного русского перевода в другой, когда эти «переводы» делаются не совсем с оригинала. «Его почва (абхьясы), укрепляется продолжительными и постоянными усилиями, сопровождаемыми страстной любовью к достигаемой цели». Страстной любви в санскритском оригинал увы нету. Точнее корень «сев», основное значение которого «служить», «следовать» имеет к качестве одного из переносных значений «заниматься сексом», намекая на БДСМ-ный контекст, хорошо известный по индийской эротике, но Патанджали вряд ли имел в виду это экзотическое значение.  По всей видимости идея «страсной любви к цели» выдавала типаж самого Вивекананды. Он человеком был страстным «львом йоги».

Таким образом, хотя перевод Вивекананды и ярок по духу, он существенно поляризует и упрощает понимание йоги, заряжая идеями самого автора более чем идеями Патанджали.

Перевод Е.П.Островской и В.И.Рудого

 

В 92-м году вышел единственный в своем роде русский перевод ЙС выполненный академическими учеными, «официально» изучавшими тексты йоги. Книга включала также перевод комментария Вьясы.  Я прочитал это издание сразу после выхода и скажу честно, тогда он мне не понравился. Почему? Потому что он довольно сложно читается. И долгое время я поглядывал на него достаточно косо.  И только после длительного изучения санскрита я понял, что на самом деле перевод имеет много плюсов.

Дело в том, что Йога-сутра написана специфическим стилем, очень кратким и лаконичным. В ней практически нет глаголов. Всё действие выражено причастиями, прилагательными, самасами  (сложными словами) и т.д., и передать эту всю грамматику адекватно русским языком очень сложно. Островской и Рудому это удалось. В этом смысле этот перевод не просто очень хорош – он безупречен с грамматической точки зрения. Для тех кто изучает санскрит и уже знает лексику, но еще не постиг синтаксис, я бы рекомендовал изучать этот перевод для понимания нюансов санскритского синтаксиса.  Но, увы, для практикующего он абсолютно неприменим, потому что написан слишком специфическим языком, понятным только самим переводчикам и представителям их научной школы. Для остальных же нужен еще один перевод – на понятный русский язык. Например фраза «сознание, лишенное вербальных референций» - даже для грамотного человека - это перебор….

Вообще говоря, есть две школы научных переводов. Одна школа считает, что необходим полный перевод, то есть перевод должен быть сделан таким образом, чтобы каждое слово текста было переведено на новый язык. Последователи того подхода считают, что каждое слово имеет какой-то эквивалент в языке, а если ты не можешь его подобрать - ты просто ленишься. А если ты выдал перевод, в котором осталась половина санскритских слов, это полуфабрикат, это все равно, как если в ресторане принесли бы стейк и сырую картошку, предлагая ее дожарить клиенту.

Другая школа говорит иное -  не все термины возможно перевести. И некоторые термины нужно ставить «как есть»  или, по крайней мере, их тщательно объяснить. Мне ближе этот взгляд, поскольку будучи физиком по первому образованию я понимаю, что даже физические категории невозможно перевести на бытовой язык. Например как сказать на бытовом языке, что такое «волновая функция»  или «гамильтониан»? Это специальные термины, постичь суть которых можно только глубоко погрузившись в математику и через другие термины.

Островская и Рудой четко придерживались первой концепции: все термины должны были переведены. И после этого получившимся этим прекрасным, изумительным переводом стало пользоваться абсолютно невозможно. Потому что они перевели не просто на русский язык, а на свой собственный русский язык. Для того чтобы понять этот перевод нормальному практикующему человеку, ему необходимо понять логику перевода и способ размышления самих этих переводчиков. Кроме того, многие из переведненных слов обладают разными значениями в разных областях гуманитарного (не говоря об обыденном) знания. Например «сознание» глазами философа это одно, а психолога – совсем другое.

 Однако, зная эти нюансы переводом все же можно воспользоваться. Я не поленился, и зная язык и текст сутры в оригинале, составил словарь, опираясь на который можно сделать то, что я называю «восстановленный перевод». Т.е. текст в котором все спорные термины при помощи автозамены возвращаются в исходный санскритский вид. Вот этот словарь:

Клеша - загрязнение, аффект (2)

Викальпа - ментальное конструирование

Абхъяса - практика

Вайрагья - бесстрастие

Ишвара - не перевели

Пуруша тоже

Прасаданам - очищение

Самадхи -  сосредоточение

Тапас - подвижничество

Ишвара пранидхана  - упование на Ишвару

Асмита - эгоизм

Рага - влечение

Двеша -  враждебность

Абхинивеша - самосущая жажда жизни

Дхьяна - йогическое созерцание

Карма - не переведена, а зря

Пунья - добродетель

Апунья -  порок

Санскара - формирующий фактор

Васана - бессознательное впечатление

Кайвалья - избавление и обособленность (2)

Йама - самоконтроль

Бхога - опыт

Нияма -  соблюдение [религиозных]

предписаний

Пратьяя - познавательные содержания.

Есть еще одна проблема. Дело в том, что хотя лексически переводы многих слов верны, использованные русские слова имеют специфическое эмоциональное наполнение, которое предопределяет  видение системы. Есть и ряд других нюансов.

Например, слово «клеша» было переведено в разных местах текста двумя разными словами. В некоторых местах оно переводится как «загрязнение», а в некоторых как «аффект». Из-за этого человек, который не имеет санскритского текста под рукой, не понимает, что речь идет об одном и том же объекте. Возникает путаница в практиках.

Некоторые слова неясны. Например, «викальпа» – «ментальное конструирование». Но что такое «ментальное конструирование» – пойди разберись. Я не сомневаюсь, что сами переводчики прекрасно понимали, что они вкладывают. Но мы-то не они…

«Абхьяса» переведена как «практика», хотя, в общем-то, можно было бы опять же перевести как «упражнение», более классический вариант.

«Вайрагья» – «бесстрастие». Теоретически это верно, но слово «страсть» имеет и христианские и художественно-эмоциональные коннотации. А для современного человека, страсти – это просто сильные эмоции. Но термин «вайрагья», как следует из определения, означает у Патанджали нечто иное. Патанджали определяет «разотождествление, непривязанность органов чувств  к объектам». Если же мы будем мыслить о «страсти» в христианской парадигме то здесь речь идет о чем-то другом. Перевод заставляет каждого человека, в зависимости от своей изначальной культурной парадигмы, начать фантазировать в ту или иную сторону. И это не здраво.

Слово «прасаданам», в конструкции «читта прасаданам», переведено как «очищение». И это искажает взгляд на практику, потому что  Патанджали имел ввиду не очищение. Детали здесь, но подчеркну, что «прасаданам» это не «очищение», а «собирание себя». С точки зрения, философского взгляда на текст, разницы может и нету. Но когда мы пытаемся построить на основании этого психопрактику, собираем мы себя или очищаем – это две очень большие разницы.

«Самадхи» авторы перевели как «сосредоточение». Может быть, в данном случае они находились под влиянием Баллентайновского перевода, concentration, может быть, еще по каким-то причинам. Но самадхи это не сосредоточение. Самадхи – это состояние, которое определяется в самой Йога-сутре, трижды. И из этих определений понятно, что самадхи – это когнитивное переживание. А для «сосредоточения» – есть отдельные термины, например, та же «экаграта», которая тоже упомянута в Йога-сутре.

Перевод, слова «тапас» как «подвижничество» вообще недопустим. Когда мы говорим о подвижничестве, у нас сразу возникает стойкие христианские ассоциации, «подвизался на подвиг духовный» и т.д. Но йога не христианство и вообще не религия. Тапас, происходит от корень «тап», которые сохранился в русском языке, «тепло» и «топить». По сути тапас, это способ накопления внутренней силы.

«Асмита», переведена как «эгоизм». Однако из определения во второй главе ясно, что это не то, что европеец понимает под эгоизмом.

«Рага» – «влечение», хотя мы помним, корень «рандж» означает «окрашивать», в этом смысле «рага» это скорее «окрашенность». Отличия подробно здесь и здесь.

А дальше «дхьяна» – «йогическое созерцание». Эта строчка, вероятно, забрала бесконечное количество времени у многих практикующих, которые решили, что дхьяна – это созерцание. Более нелепый перевод – «дхьяна – это молитва», такой перевод тоже иногда встречается. И «вдохновлённые» таким переводом инструкторы говорят:  «закройте глаза, представьте себе нечто, вот это дхьяна». Но это не дхьяна, это называется вритти-нидра. Т.е. возможность посидеть и погрезить, а вовсе не практика. Дхьяна – это некоторый специфический познавательный процесс, который также определен в Сутре Патанджали.

Слово «карма», оставлено без перевода. На мой взгляд совершенно зря. Современное европейское представление об «учении» индусов о карме создала Елена Блаватская. Именно она написала, что «карма – это закон причинно-следственной связи», «карма, это вселенский закон», и т.д. «Карма» на санскрите – это именительный падеж от «карман» – «действие». В  европейской традиции «карму» онтологизировали  и субстанционировали как отдельную сущность, и возможно именно потому, что принято не переводить слово «карма». Как бы там ни было в тексте Йога-сутры слово «карма»  всегда означает «действие» и его можно переводить. «Кармапхала» – это «плоды дел», а не плоды какой-то абстрактной кармы. «Кармашая» – это «остатки после дел».

«Пунья» -  очень важный термин, который выражает нечто, что возникает у человека, который совершает какие-то «правильные» дела. В традиции буддийских переводов «пунью» иногда переводят как «духовная заслуга». Известны тексты, где описывается, возможность передачи пуньи от одного человека к другому. Т.е. пунья – это скорее некоторая субстанционированная энергия. Ее перевели как «добродетель». Но слово «добродетель» – морализирующее, немножко напрягающее и христианизирующее текст. «Апунья» – соответственно, «порок». Хотя строка  четко намекает что это не порок.

«Самскара» – «формирующий фактор». Не очень понятно без длительных объяснений. Самым близким переводом на русский, если бы мы захотели перевести именно бытовым языком, это слово «привычка». Подходящий психоаналитический термин – «динамический стереотип».

«Васана» – «бессознательное впечатление». Васана в принципе почти то же самое, что и самскара. Только слово «самскара», образовано от корня «kṛ» с приставкой «saṃ», т.е. «со-деяние», т.е. «спрессованное действие». А «васана» происходит от корня «вас» – «пахнуть», т.е. «аромат». Это как «ложечки нашлись, а осадочек остался». Вот этот «осадочек» – это васана, т.е. некоторое эмоциональное воспоминание о каком-то событии.

Термин «кайвалья» переведен двумя разными терминами, «избавление» и «обособленность». Что само по себе путает.  Кроме того, слово «избавление» тоже носит христианский подтекст. Хотя изначально слово «кайвалья» такого ничего не означает. «Кевалам» – «быть одному», но не в смысле «быть в одиночестве», а скорее как английское  lonely. Кайвалья – это абстрактное существительное, образованное  от этого слова «кевалам» – «обособленность», но без негативной коннотации, которая неизбежно возникает в русском.

А вот слово «бхога» – «наслаждение» переводчики проигнорировали, я думаю, из христианских соображений, перевели его как «опыт», желая избежать вкусного слова «наслаждение». Вообще-то для «опыта» есть в санскрите отдельное слово «анубхава». А бхога – это именно наслаждение. Корень «бхудж» имеет два значения «кушать» и «наслаждаться» (в зависимости от залога). В данном случае «кушать» не подходит, значит, это все-таки «наслаждение». Хотя из интерпретации слова «бхога» Вьясой, становится понятно, что корни тантры уже наметились в его время))

«Нияма» – «соблюдение», написали наши переводчики, «религиозных предписаний». Почему «религиозных»? Зачем нам вставлять в йогу религиозность? Йога - не религия. Нияма происходит от корня «yam» – «контролировать» с приставкой «ni», которая в данном случае просто усиливает значение. Т.е. «яма» – это «контроль», а «нияма» – «еще более глубокий контроль».

Если все эти слова вернуть в исходный перевод и сделать то, что я называю «восстановленный перевод», то, в общем, получается довольно удобный текст.

Однако, главное, за что можно было бы выразить неодобрение переводу Островской-Рудого, за определение «йога читта вритти ниродха» – «йога –есть прекращение деятельности сознания». Конечно же, переводчики чрезвычайно умные и образованные люди, ученые и не имели в виду то, что имеет в виду обычный человек, читая эту строчку. Более того, есть специальный комментарий к этой главе, который говорит примерно следующее, что «термин «вритти» означает актуальные состояния эмпирического сознания, содержанием которых выступает конкретные пратьяи». Вероятно, авторы понимают, что они пишут. Но подозреваю, что кроме них никто не понимает. Разве что, востоковеды их же школы. Но большинство людей читают саму сутру  дословно, «йога – это прекращение деятельности сознания». И вот тут понеслась. Ведь «йога – это прекращение деятельности сознания». «Если я сижу и ни о чем не думаю», – это же йога (из цитат реальных «практиков»). Некоторые практики сделали вывод, что практика йоги это «временное торможение процесса мышления». Другие предлагают укатываться хатхой до состояния, когда мысли не возникают. И это еще цветочки. Потому что все, кому хотелось потупить, получили наконец на это разрешение.  Внимательное же изучение текста сутры показывает, что Патанджали не имел в виду интеллектуальный тупняк, в качестве цели Йоги. Напротив весь текст говорит об ином. Состояние йоги – это крайне активное психическое состояние. Но увы, перевод о прекращении деятельности сознания затмил все. 

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)